Доколе же ты, Катилина...

До того как стать империей, Древний Рим был образцовой республикой. Для римлян эти времена всегда оставались «золотым веком», когда народ реально правил государством. Республиканский период закончился в 27 году до нашей эры при Октавиане Августе. Но это могло произойти на несколько десятков лет раньше, если бы дерзкий заговор патриция Луция Сергия Катилины увенчался успехом.

Пожалуй, всем известно выражение: «О времена! О нравы!» Некоторые знают, что происходит оно из латинского языка, и кое-кто даже способен воспроизвести его в оригинале: «О temporal О mores!» Но, пожалуй, только единицы помнят, что это цитата из знаменитой речи великого римского оратора и политика Марка Туллия Цицерона. А произнес он эту речь, обличая участников заговора Катилины, потрясшего Древний Рим в 63 году до нашей эры. Тогда власть в Вечном городе едва не была захвачена сторонниками тирании и репрессий.

Три года в истории Древнего Рима (с 82 по 79 год до нашей эры) вошли в историю под названием «диктатуры Суллы». Это было тяжелое время. Луций Корнелий Сулла, пришедший к власти под предлогом наведения порядка в раздираемой междоусобицами стране, добился того, что его провозгласили диктатором. То есть получил практически неограниченные полномочия. И принялся править железной рукой. Любой, кто выступал против него (или просто имел несчастье чем-то не угодить Сулле и его ближайшим соратникам), мог попасть в так называемые «проскрипционные списки». После этого любой «лояльный» гражданин имел право убить «врага народа» и получить за это награду.

Тем, кто хранил верность Сулле, во времена диктатуры жилось неплохо. На распродаже имущества убитых из-за проскрипций римлян было сколочено немало состояний. Но в 79 году до нашей эры диктатор неожиданно объявил, что порядок наведен, и добровольно сложил свои полномочия. После этого он вел жизнь частного лица и подчеркнуто не вмешивался в политику. Видимо, он искренне считал, что его миссия на службе римскому народу исполнена.

Однако те, кто чувствовал себя хозяевами жизни в период диктатуры, смириться с потерей влияния (и источника доходов) так и не смогли. Одним из предводителей этой «партии реваншистов» и стал патриций по имени Луций Сергий Катилина. Историки спорят, насколько самостоятелен он был в своих решениях. Одни представляют его сильным политиком, умело плетущим сети интриг. Другие - амбициозным простаком, оказавшимся марионеткой в руках настоящих творцов заговора. Но так или иначе, в историю заговор 63 года до нашей эры вошел именно под его именем.

Собственно, заговоров Катилины было два. Но первый, который он попытался организовать в 66-65 годах до нашей эры, был настолько сумбурно и плохо подготовлен, что до дела не дошло. Многие историки вообще ставят под сомнение существование первого заговора. Однако нет сомнений, что уже тогда Катилина был одержим идеей вернуть «старые добрые времена», когда можно было грабить и убивать безнаказанно. Во время действий проскрипций он отличался особой жестокостью и беспринципностью. Одним из тех, кого убил Катилина, был его родственник Квинт Цецилий. А патриция Марка Мария Гратидиана он протащил через весь город, потом подверг пыткам и, наконец, убил, отрубив голову.

Катилина принял участие в выборах консулов на 63 год до нашей эры, но проиграл их с треском. Консулами стали Марк Туллий Цицерон и Гай Антоний Гибрида. Тогда, решив, что законными методами он ничего не добьется, Катилина начал подготовку заговора. Ему удалось склонить на свою сторону довольно многих влиятельных римлян. Сам замысел при этом был довольно прост. Он планировал убить своего главного политического соперника - Цицерона - и захватить консульский пост. Тем временем другие заговорщики должны были поднять восстания в провинциях, а также организовать в Риме несколько громких убийств и поджогов домов. Все это дало бы Катилине повод для того, чтобы получить диктаторские полномочия, ввести проскрипции и развернуть полномасштабный террор.

Однако Цицерон оказался сильным противником. Через своих шпионов он узнал все подробности готовящегося переворота. Для начала он переманил на свою сторону второго консула, который поначалу был сторонником Катилины. Затем выступил перед сенатом, раскрыв планы заговорщиков, и получил чрезвычайные полномочия. Катилина срочно попытался организовать несколько покушений, но они не удались. Цицерон, передвигавшийся отныне по городу в сопровождении вооруженного отряда, 8 ноября 63 года до нашей эры произнес в сенате первую из четырех обличительных речей, начинавшуюся с таких слое: «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?» Его красноречие произвело большое впечатление как на сенаторов, так и на «главного героя» речи. Последний на следующий день бежал из Рима. А сенат 15 ноября объявил Луция Сергия Катилину и его товарищей врагами отечества.

Оставшиеся в Риме сторонники Катилины предприняли последнюю отчаянную попытку захватить город. Они обратились за помощью к послам галльского племени аллоброгов. Однако те, хотя сначала и согласились, отправились затем прямиком к законным консулам и рассказали обо всем. Благодаря этому Цицерон получил необходимые доказательства измены. Заговорщиков схватили, и 5 декабря 63 года до нашей эры пятеро из них были казнены.

Интересно, что единственным из влиятельных людей, кто выступал против казни был Гай Юлий Цезарь. Для этого у него были все основания - приговор был вынесен без решения суда, властью сената, что, строго говоря, являлось нарушением римских законов. Однако ненависть к заговорщикам, желавшим вернуть мрачные времена проскрипций, была столь велика, что Цезаря едва самого не убили за то, что он осмелился их защищать.

Однако есть мнение, что у будущего великого полководца и политика были свои причины заступаться за сторонников Катилины. По некоторым сведениям, он был участником первого заговора в 65 году. Тогда в случае успеха ему была обещана должность начальника конницы. Более того, некоторые историки даже полагают, что Цезарь был настоящим вдохновителем первого заговора, планируя в дальнейшем устранить сыгравшего свою роль Катилину и разделить власть с Марком Крассом. Но эти теории не очень-то согласуются с фактами, так что остаются лишь предположениями.

Что же до Катилины, то он, с наспех собранными двумя легионами, скрывался в северной Италии. На его уничтожение было выдвинуто две армии, которые вскоре окружили мятежников. Солдаты, не понимавшие за что они должны сражаться, при любой возможности бежали из войска Катилины, так что силы таяли на глазах. Развязка наступила в начале 62 года до нашей эры. В сражении при Пистории Катилина был наголову разбит. По иронии судьбы, римской армией командовал бывший друг Луция - консул Гай Антоний Гибрида.

При всей неприязни, которую заслужил Катилина при жизни, римляне не могли не отдать должное его личной храбрости. «Самого Каталину нашли далеко от его солдат, среди вражеских тел. Он еще дышал, и его лицо сохраняло печать той же неукротимости духа, какой он отличался при жизни», - описывал последствия последнего сражения известный историк того времени Саллюстий.

Напоследок необходимо заметить, что после разгрома заговора Катилины Цицерон и его сторонники приложили немало усилий, чтобы о нем сохранилось как можно меньше объективных сведений. Поэтому практически все, что мы знаем о тех событиях, - это версия победителей. Которых, как известно, не судят.

Виктор БАНЕВ

Первая обличительная речь Цицерона против Катилины надолго пережила сам заговор. На протяжении веков она считалась образцом риторского искусства, благодаря многочисленным образным выражениям и метафорам. Цицерон известен прежде всего как оратор, а не как политик, во многом как раз благодаря этой речи. Ее цитировали и пересказывали бесконечно. Ученики школ заучивали первые фразы речи как пример образцовой латыни. Причем это продолжалось даже тогда, когда латынь уже стала считаться мертвым языком. А начиная с XVIII века первые абзацы великой речи традиционно использовались в типографиях по всей Европе для пробных оттисков.