Как стать «живым богом»

Экваториальная Гвинея обрела независимость чуть ли не последней на Африканском континенте - менее полувека тому назад и по специальному решению ООН. А первый президент этой страны достоин войти в историю как один из самых кровожадных и полоумных правителей.

Есть на карте такая страна - Экваториальная Гвинея. Ее население чуть больше полумиллиона человек, а территория занимает 28 тысяч квадратных километров. Прежде Экваториальная Гвинея называлась Испанской Гвинеей и была колонией. Испанская Гвинея состояла из островной и материковой частей. Столица ее, Санта-Исабель, находилась на острове Фернандо-По. Там в основном жили довольно развитый народ буби и испанские колонизаторы. Материковая часть, Рио-Муни, была сельскохозяйственной. Там жили пигмеи, фанги и переселенцы из Нигерии. Жители были невежественны, верили в колдовство, даже приносили кровавые жертвы своим богам.

Франсиско Масиас Нгема Бийого Ньеге Ндонг родился 1 января 1924 года в Монгомо, в Рио-Муни. То есть в беднейшем сельском районе, где о чернокожих жителях заботились разве что миссионеры.

Фанги (из народности банту) понимали, что добиться чего-то в жизни можно, только освоив испанскую азбуку и письменность. Стать колониальным чиновником было заветной мечтой каждого фанга. Этой мечтой миссионеры завлекали туземных детей в школы, и образовательный процесс кое-как, но шел.

Однако юный Франсиско Масиас оказался упорен в нежелании посещать это отвратительное чужеземное заведение. Несмотря на старания родителей, школы он избежал. До конца жизни он так и не научился не то что писать, но и бегло читать. Впрочем, детство у него кончилось довольно рано. Его отец затеял спор с местным чиновником и был убит. А мать вскоре покончила с собой, оставив сиротами одиннадцать детей, одним из которых был девятилетний Нгема Бийого. Воспитанный в нищете, с детства трудившийся на плантациях как раб, он вырос завистливым, хитрым и упорным. К своей цели - стать чиновником - он шел целенаправленно, хотя не обладал ни знаниями, ни умом. Зато у него были прекрасные для туземного молодого человека качества - услужливость и льстивость. Начал карьеру он с должности переводчика при местном чиновнике.

Трижды он пытался перейти в чиновничий штат - и трижды проваливался на экзаменах, пока ему попросту не приписали недостающие баллы. В 1960 году, когда ему было уже 36 лет, Нгема Бийого «дорос» до должности алькальда (мэра) в родном Монгомо. В 1961 году он был избран в члены Ассамблеи Испанской Гвинеи.

Испанская Гвинея была довольно успешной колонией - там находилось множество плантаций какао-бобов, которые приносили хороший доход. Управление плантациями было отлажено до мелочей. Не только колонизаторы, но даже сами африканцы жили здесь лучше, чем в соседних странах. И когда ООН принимала свое судьбоносное решение, предполагалось, что, получив независимость, народ явно не ухудшит свое положение. Члены ООН и не представляли, каким кошмаром обернется дарованная стране независимость...

В 1968 году, когда была объявлена независимость, сразу же назрел вопрос, кто встанет во главе нового государства. Понятно, что прежние владельцы не желали, чтобы их плантации были национализированы. Члены Ассамблеи, куда входили богатые граждане, тоже не собирались терять свое имущество. Но возглавить страну должен был обязательно чернокожий выходец из народа. Никто, лучше алькальда Монгомо, на эту роль не подходил: черный, из народа, всегда лоялен к власти, не посягнет на имущество бывших колонизаторов... Единогласно его рекомендовали назначить на высший пост. В октябре 1968 года Нгема Бийого стал президентом Экваториальной Гвинеи. Ох, как заблуждались на его счет испанские чиновники! Нгема Бийого лучше них знал, как нужно управлять государством! Он достиг вершины власти, он почувствовал себя живым богом, и никому не позволил бы эту власть отобрать.

Прошло меньше полугода, и тихую новоиспеченную республику захлестнуло пламя революции. На улицы вышла чернокожая молодежь, которая требовала отнять плантации у колонизаторов, изгнать их вон и начать строить национальное государство. На бунт против испанцев подвиг эту молодежь прежде льстивый и угодливый Нгема Бийого: во время одного из своих выступлений он указал пальцем на испанский флаг, неосмотрительно вывешенный над зданием, и призвал расправиться с колонизаторами так, как они расправлялись с чернокожим народом. Толпы заполонили улицы, испанцев отлавливали как зверей и убивали. Дома жгли, имущество делили. Хуже всего было на острове Фернандо-По. Люди с белой кожей стали бояться за свою жизнь. Буквально за месяц самый «белокожий» город Санта-Исабель стал городом чернокожих. Тех, кто призывал к проявлению милосердия, тут же избивала бушующая толпа. Тех, кто пытался объяснить президенту, что смуту нужно остановить, тут же объявляли врагами государства и бросали в тюрьмы. Не избежали этой участи и министры первого президента. А потом, в марте, он попросту распустил правительство, поскольку из двенадцати министров в живых осталось только двое... Новое правительство Нгема Бийого сформировал полностью из своих родичей.

Одиннадцать лет Нгема Бийого правил страной. Правление это было крайне специфическим. Сначала началась охота за колонизаторами, и в стране не осталось почти ни одного испанца. Страна взяла курс на полный разрыв с Западом и начала налаживать отношения с социалистическим лагерем. Появилась база для советских подводных лодок.

Нгема объявил «колониальные» географические названия вне закона. Остров Фернандо-По был переименован в Масиас-Нгема-Бийого, а Санта-Исабель - в Малабо. Образование, поскольку оно давалось прежде миссионерами-испанцами, было объявлено контрреволюционным, учителя объявлялись предателями национальной идеи, а науки - вредными для африканского ума. Западная одежда подверглась порицанию и запретам. Особенно Нгема напустился почему-то на обувь и потребовал от своего народа ходить босиком, поскольку ботинки - продукт западной цивилизации.

Все прежние партии были уничтожены. Нгема создал свою, единственную - Единую национальную партию трудящихся. Все банки в стране были закрыты, а единственным банком Нгема объявил самого себя - денежный запас Экваториальной Гвинеи хранился теперь в доме самого президента.

В ООН только разводили руками. И было отчего. Речи Нгемы становились все диковиннее. Он велел разрушить железную дорогу. Ввел новый порядок христианского богослужения. Молитвы начинались со слов благодарности богу-Нгеме, сотворившему Экваториальную Гвинею. Потом ему показалось, что нужно и вовсе избавиться от церквей, Священники пошли в расход. Он запретил издание книг, журналов и газет, закрыл школы и библиотеки, а слово «интеллектуал» стало ругательством. Как пишут, во всей Гвинее осталось едва ли десять человек, которые имели образование. Остальные «интеллектуалы» либо бежали, либо погибли. Специалистов в стране совсем не осталось. Экономика рухнула. Зато Экваториальная Гвинея стремительно приблизилась к родным корням - жители забыли, что такое электричество, стали почти поголовно безграмотными, перешли на натуральное хозяйство. Вместо медицины (отныне запрещенной) людям приходилось прибегать к колдовству и знахарству. Все, кто возмущался, тут же попадали в списки врагов и отправлялись на казнь. Экваториальная Гвинея за десять лет потеряла две трети своего населения. Президент казнил всех, кто ему не нравился. Даже прежних любовников своих любовниц...

К 1979 году уже не только родственники стали замечать, что с президентом что-то не так. У него дергались конечности, он разговаривал с теми, кого казнил, плохо держался на ногах, перебрался в хижину в Монгомо... Именно там он и был арестован собственным племянником. Нгема успел спалить денежный запас страны, а ценные бумаги сжевал и бежал в джунгли. Однако его нашли и предали суду, обвинив в 80 тысячах убийств.

Доказать удалось лишь 500 случаев - свидетелей Нгема не оставлял. Когда по приговору суда его повели на расстрел, солдаты наотрез отказались исполнять приказ - они считали бывшего диктатора сильным колдуном. И расстреливали его марокканские наемники, которые в колдовство не верили...

Николай КОТОМКИН